— А Назар, что же Назар?

— О нем ничего не слышали уже пару месяцев. С тех пор, как он с нашим караваном ушёл в горы, так и сгинул. А зачем он вам?

Что ему сказать? Что нашла любовь всей жизни, собралась замуж, рожать детей и варить борщи? Не поймёт, ребёнок же. Да и предмет девичьих грёз сгинул бесследно в горах? Сердце заныло тревожно. Я так верила в волю Назара, в силы Карагача в которых до этого не единожды убеждалась, что позволила себе надеяться, и мало того, мечтать…

— Я не знаю здешних денег. Ничего здесь не знаю. Этих денег хватит на коня, продукты в путь, теплую мужскую одежду?

— Чистых кровей скакуна нет конечно, а вот хорошую рабочую лошадку вполне.

— Раздобудь мне мужскую одежду сегодня же, и ночью жди меня в нашем большом парке. Только чтоб с курткой и сапоги тоже взял, заплатим за них с вырученных денег. Прямо у главного входавхода жди. Я с тобой в город пойду. Проведешь поди мимо охраны?

— Но госпожа, ночью там опасно!

— Проведешь я спрашиваю?

— Да, конечно, мы с мальчишками знаем лаз.

— Вот и замечательно, жди после полуночи.

Анвар ушёл. Я не мешкая, и не теряя времени, в гардероб. Колготок в этом мире не бывало, надо кстати ввести моду. Если меня когда-нибудь всё-таки выведут в люди. В холодные дни местные дамы надевали под платье что-то вроде узких трико с гольфами, и у меня такие имелись, так же как и рубахи. Все это у меня имелось. Вещи я спрятала под кроватью. С тоской посмотрела на волшебную бутылочку, в которой было уже так мало, но решила пожертвовать ею ради дела. И её содержимое было вылито в вечерний чай Анны. Благо он такой горький в этом мире, что там и мышьяк не распознать. Конечно, на её вес такая доза, что слону дробина, но буду надеяться, что спать будет крепче.

И в назначенный час торопливо одевшись через потайной ход вышла на улицу. Свечу затушила только отворив дверь наружу, не хватало ещё, чтоб заметили. Широкими шагами, оглядываясь на дворец пошла к парку. Анвар сгорбившись сидел на лавочке у входа, рядом с ним баул.

— Вы как вышли? Я и не думал, что получится!

— Это вещи?

Он кивнул, я торопливо оделась. В дешёвой, чуть пахнущей чужим потом куртке я выглядела крупнее, чем оно есть на самом деле. Но сойти за мужчину, или хоть паренька могла если только в кромешной тьме.

— Ох дурная затея, — причитал Анвар ведя меня вдоль стены окружающей дворец. Казалось, она тянулась бесконечно. Я молчала и топала за ним, мужские ботинки норовили с меня свалиться, и все моё внимание было сосредоточено на хотьбе. — Не случилось бы худого.

— Не ной, — велела я. — Под лежачий камень вода не течёт. А я настолько лежачий, что скоро в грунт врасту.

Мы подошли к будке, которая лепилась к стене. Дверь была заперта лишь на обманку, замок висел не запертым.

— Здесь раньше сидел сторож, — пояснил Анвар. — Но здесь вообще никто не ходит, все заперли и его убрали.

— Сократили, — перевела я. Анвар покосился на меня, но промолчал.

Он открывал большую окованную железом дверь, которая была быть закрыта на засов, да кто-то его заботливо отпер ещё до нас. Потом два шага под широкой, на века построенной стеной и следующая дверь, уже решётчатая. Она была заперта, но ключ покоился под одним из камней внизу. Надо запомнить.

И все, я на свободе. Вдохнула глубоко-глубоко воздух, словно тут он должен был пахнуть иначе. Пахло также. Особой морозной свежестью, немного дымом от печных труб. Но все равно все было иначе. Я была на свободе. Мы шли извилистыми улочками, на которых вовсе не было никакого света. Поначалу я ничего не видела, потом глаза привыкли. Старались держаться у стен, при любом непонятном шуме таились, или вовсе ныряли в подворотни, если они имелись. Анвар перестраховывался. Я шла, и жалела, что первый мой настоящий выход в город пришелся на ночь, мне было так интересно с ним познакомиться.

Относительно благоустроенные районы остались позади. Сейчас мы вступили в район трущоб. Вокруг нас стояли кривые холодные лачуги, пахло нищетой и безнадежностью. Зато здесь было оживлённее, то и дело основали куда то едва видимые в темноте люди. На нас к счастью никто внимания не обращал. Я ожидала, что мы прибудем в вертеп. Огромных мужиков, пьяных проституток, что там ещё бывает, в вертепах. Но было все до обидного просто. Анвар постучал в ворота условленным стуком, нас впустили. Маленький двор, на крыльце спит собака, такая ленивая, что её пришлось перешагивать. Если бы не мальчик со свечой, точно бы переломали об псину ноги. В комнате по местным стандартам было достаточно светло, поэтому я скромно отступила в самый тёмный угол, предоставив говорить Анвару.

— Отец, — окликнул встречавшийся нас мальчик. — Камни принесли.

— Давайте сюда, — буркнул мужчина сидящий у стены за столом. Анвар отдал.

Я огляделась. В комнате было достаточно пусто, только лавки вдоль стен, да стол. Посмотрела на мужчину. Тот перебирал звенья бус и что-то бормотал под нос.

— Десять серебряных, — наконец сказал он.

— Десять? — возмутился Анвар. — Но обещали то взять дороже.

— Ты говорил вместе с серьгами. Где серьги?

Я отдала серьги Анвару, тот барыге. Вновь воцарилась тишина.

— Хорошо. Анвар, только потому что полный комплект, и потому что ты выручил моего дурня, а добро я помню. Двадцать за бусы, и по пять за серьги.

Я не знала, много это, или мало. Анвар робко улыбнулся и согласился. И все, никакого криминала. Нам дали деньги и выпустили наружу. Я профукала императорское добро. Зато теперь при деньгах.

— На то, что мне нужно хватит?

— Хватит, и останется ещё.

Я возликовала. Мало того, что я в двух шагах от свободы, самой настоящей, так ещё и не нищая. Смогу скакать до самых гор с ветерком, в мужском костюме, как делали все героини читанных мной книг. Буду смело смотреть опасностям в лицо, и сражаться за свою любовь, и также за права своей матки. Вот удивится Назар, что я снова девственная! Я хихикнула. Мысли метались с одного на другое, было их миллион, они просто не умещались в моей голове. Я даже не заметила, как мы прошли остаток пути, и уже пересекли стену и вошли в сторожку.

— Две ночи тебе даю. На третью жду за стеной, дорогу я запомнила. С лошадью, ну или конем, главное чтобы бегало и меня удержало. То, что необходимо в дорогу, возможно долгую дорогу. Ты это лучше меня знаешь. И мужскую новую чистую одежду. Это забери, оно воняет. Хорошо?

Он согласился. Я отдала ему почти все деньги, оставив лишь то, что собиралась вновь подкинуть Анне в сумку, и чтобы были деньги при себе. Мы попрощались.

Уже пытаясь попасть во дворец поняла, что не знаю как открывается дверь. Убила на это почти весь остаток ночи, начала паниковать, но к счастью проникнуть внутрь всё-таки сумела. Залезла под одеяло, закрыла глаза. Ну как спать то! Если от эмоций и мыслей распирает? Если волшебный отвар скормила Анне? И зачем спрашивается, она и так спит, как убитая… Но за планированием предстоящего побега, разморившись под тёплым одеялом сама не заметила, как уснула. Анна меня будить боялась, лишь хлопотала вокруг, эдакая грациозная слониха на цыпочках.

— Анечка, да знаешь ли ты, как я тебя люблю? — вновь и вновь спрашивала я у неё, и бросалась к ней с поцелуями. Бедная женщина была готова провалиться сквозь землю.

А я любила весь мир. Я даже ела за троих, ведь в дороге мне нужны будут силы. И спала, как положено. И даже гуляла по скучным дорожкам скучного парка. Я была умничкой, пай девочкой. Меня ждала свобода, я была счастлива. Все получится, все будет хорошо. Я вырвусь из этого дворца, в котором про меня никто кроме Анны и не вспоминает. Вырвусь на простор, пришпорю коня, и полечу вперёд. А там впереди меня ждёт Назар. Он жив, просто оправляется от серьёзных ран. Вместе мы плюнем на весь белый свет и уйдём к нашему домику у моря. Так оно и будет, я верю.

На прогулке перед ночью икс я встретила Айю. Странно, я думала в этот забытый всеми, похоже даже дворниками парк никто не ходит. Она шла в сопровождении нарядно одетых женщин, которые начали жадно пожирать меня взглядами. Странно, мне показалось, или у большинства из них укорочены и завиты волосы? Похоже не показалось, а я и в самом деле всем интересна. Тогда сколько можно меня прятать? Айя сегодня была на удивление ярко одета. Её лёгкая шубка была насыщенного зелёного цвета, и отторочена белым мехом. На этом фоне она казалась ещё белоснежнее чем обычно, но это не умаляло её привлекательности, даже наоборот подчеркивало. Она была такая воздушная, лёгкая, тонкая, светлая, с прозрачными глазами и длинными косами перевитыми лентами. Я по сравнению с ней была такой земной. Такой простой.